Думаю, надо начинать писать о людях, с которыми я встречалась. Прямо мемуары. Но на самом деле я очень люблю людей, точнее их истории.
В детстве, читая Джеральда Даррелла, я всё время думала – Блин, вот повезло же человеку, столько интересных людей повстречал. А потом поняла, что это просто он к ним так относился. Он умел увидеть в деревенском дурачке талантливого художника. Потом я стала оглядываться и оказалось, что почти каждый, с кем я знакома имеет интересную историю о себе, своей жизни. Или просто сам по себе интересная личность (или не очень, мне же не все люди нравятся)
Конечно, всё искажено моей памятью. Ведь, если я правильно понимаю, каждый раз когда мы что-то вспоминаем, мы вспоминаем наше воспоминание об этом. Таким образом всё затирается и исчезает.
Вообще сегодня эта мысль написать возникла, когда я вспомнила свою учительницу английского в гимназии #2 города Минска. Звали её Панова Светлана Аркадьевна. Он уже покинула этот свет.
Только лишь благодаря ей у меня не было проблем с английским при иммиграции. Да, я ходила на курсы, но это так, вспомнить то, что она нам преподавала.
У нас была школа с углубленным изучением языка. Наш класс был поделен на две группы. Мне повезло сразу попасть в её группу. После обычной школы, где у меня текущей четвёрки не было по английскому, я в гимназии сразу получила 3 за триместр.
Ох и гоняла она нас. Я помню, что в самом начале, чтобы выйти на 4, я по 4 часа в день зубрила этот английский. Заучивали текста, диалоги, слова. Слова сначала учили, потом диктант, потом составляли или текст с ними или диалог или какие-нибудь упражнения, которые делали в классе. У нас было, если не ошибаюсь 4 или 5 уроков английского в неделю.
Мне казалось, что она меня ненавидела. Так как я сидела на последней парте рядом с мальчиками, то любой звук в классе – это я была виновата.
Однажды я ей закатила истерику, что она меня ненавидит. Она сказала мне – тогда вон из группы 🙂 Я отказалась уходить. Сказала, что учиться буду у неё.
Светлана Аркадьевна поддерживала отличные отношения со своими бывшими учениками; и они, которые поступали учиться в разные ВУЗы, присылали ей материалы, которые они изучали. Кто-то учился в МГИМО, кто-то в МГУ, кто-то в наших белорусских ВУЗах. Ей привозили газеты на английском языке и мы их читали.
Помню, была тема про загрязнение окружающей среды. Мы сначала переводили какие-то небольшие статьи из доклада в ЮНЕСКО, а потом из этого составляли тексты себе и учили наизусть и потом рассказывали.
Она заставляла нас говорить. Перед классом. До сих пор в ушах её голос, когда кто-нибудь тянул “was”, она кричала:”Воз! Телега ещё скажи!” Пыталась исправить наше корявое произношение, но это было сложно, потому что я, например, до приезда в Канаду не понимала, насколько это круто и приятно говорить с минимальным акцентом.
А на выпускном вдруг выяснилось, что я была чуть ли не её любимой ученицей. Она говорила моей маме, что она специально меня так гоняла, ей нравился мой характер. Она кому-то ставила два и человек начинал ныть, выпрашивая оценку получше. А я, когда получала двойку, шла домой и вызубривала и получала пять на следующий день. Так и шло у меня то 2, то 5. И ей, как оказалось, это она очень уважала: то, что я не попрошайничаю. Не нравилось только, что я такая ленивая.
В итоге, в 11 классе я получила годовую 3 и потом ответила лучше всех в нашей группе на экзамене. Мне комиссия была готова поставить 5, если бы годовая была 4 🙂 А Светлана Аркадьевна сидела и говорила: She’s very lazy!, оправдываясь, почему у меня такая низкая оценка.
Потом, когда я закончила школу, я уже с ней не виделась. Слышала только, что однажды получив зарплату и поехав с ней на рынок, она на следующий день пришла в школу и написала заявление на увольнение. Это издевательство, платить так мало учителям.
Подросла моя племянница и Оля искала ей репетитора. Попробовала пару молодых учительниц, но они не могли заставить Леру хоть что-то выучить. Тогда я посоветовала свою бывшую учительницу. Лера пошла к ней. Вот тут её заставили учиться. Ей сказали, чтобы она забыла всё, чему её учили раньше и начали с нуля. Оценки в школе быстро пошли вверх. Правда Лере не забывали повторять, что она такая же ленивая, как и её тётя 🙂
А потом Светлана Аркадьевна заболела. Но даже после операции (рак желудка, если не ошибаюсь) продолжала работать. Ученики ездили уже к ней. И всё. Мы: я, сестра и племянница, приезжали к ней на похороны.
Честно говоря, в школе были ещё хорошие учителя. Вообще, мне повезло, что я училась в гимназии. Но, как мне кажется, из того, что мне пригодилось в жизни, Светлана Аркадьевна дала мне больше всего. То, что было просто вбито мне в голову, там и осталось: правила грамматики, слова, фразы.